Трое в Долине - Страница 4

К оглавлению

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

— Ему?

— Да и нам непросто.

Мрак громыхнул:

— А мне и вовсе ни к чему.

Олег съежился. Может Мрак имел в виду что-то другое, но он, волхв, все время помнит слова Числобога о первом снеге.

— Надо спускаться, — сказал он, отводя глаза. — Здесь слишком мертво.

— Не могу, — проворчал Мрак. — Вам с Таргитаем что... Хоть Меч Богов перековал на орало, зато дуда при нем, тебе тоже только губами шлепать и руками махать, а мне лучше без портков, чем без секиры! Я без нее более голый, чем без... эх, волхву ли понять?

Олег развел руками:

— Может, пойму. Я тоже привык к Волшебному Посоху. По крайней мере, от собак отбивался.

— Но что-то можешь без него?

Лицо волхва дрогнуло:

— Ты же знаешь...

— Что?

— Ну, землю тряхнуть, за Край выглянуть... А остальное... Я ж говорил, мне бы забиться куда-нибудь в нору, поучиться. А еще лучше, пойти к знающему колдуну. Пусть научит. Ладно, ты лежи, отдыхай. Мы с Таргитаем пошарим. Если что найдем стоящее...

Мрак, морщась, лег удобнее. Его всегда темное лицо сейчас посерело, надбровные дуги выпятились еще больше, а глаза вовсе спрятались в темные пещеры.

— В хате бога войны да не найти?

Олег исчез, только слышен был грохот, лязг, звон, треск разбиваемых сундуков, украшений, даже колонн, если попадались на пути целеустремленного волхва.

Кора заботливо подтыкивала Мраку под бок его же волчовку. Шерсть слиплась от крови, но глаза девушки неотрывно следили за Лиской, эта рыжеволосая тоже пошла в ту же сторону, что и Олег, якобы ищет оружие или снадобья...

Мрак прогудел сочувствующе:

— Девка, тут ты промахнулась.

— В чем? — насторожилась Кора.

— Олегу не до тебя.

Она вспыхнула:

— Понимаю! Эта рыжая... эта рыжая мелочь, мелочь с желтыми, как спина старой лягушки, глазами...

Мрак предостерегающе поднял ладонь:

— Погоди. Не кляни, дело не в ней.

Она смотрела дикими злыми глазами:

— А что, есть еще одна?

Он вздохнул, не понимая, как объяснить, что они только что спасали мир, а теперь надо еще, оказывается, спасать и людей. Не спасти сейчас, то завтра, может быть, Лиску и саму Кору возьмет какой-нибудь зеленый с бородавками на спине, а то и на пузе. В жены или наложницы, чтобы ему яйца высиживали или икру метали.

— Он из тех, — пояснил он неуклюже, — кому важнее сперва дело сделать... Ну, а девки — потом. Всегда потом. Но, как видим, за каждым делом тут же находится еще что-то...

Она заговорила горячо:

— Ты не понимаешь!.. Я пошла за Олегом вовсе не потому, что он такой необыкновенный, не потому, что за него готова броситься в огонь... Но я жила в таком захолустье, где уже давно было расписано, за кого мне идти, что делать, когда рожать... Но когда пришли вы трое, наш Город переменился. Однако я видела, что когда уйдете... а вы уже уходили, все вернется в прежнее болото. И я решилась убежать за вами... не понимаешь?.. не потому, что хотела быть с кем-то из вас, а потому, что не хотела оставаться медленно стареть и умирать в полумертвом городе, что уже умирал, вы это видели!..

Мрак слушал сочувствующе, даже кивал, хотя и такое простое движение давалось с трудом, в глазах темнело.

Из внутренних покоев выдвинулся Олег, яркий, как алый мак со своими волосами, вызывающе дикий и грязный в этом сверкающем хрустальном мире. К груди прижимал целую охапку мечей, копий, тускло блестели лезвия топоров и секир.

Кора отпрянула, когда он с лязгом высыпал груду булата перед Мраком:

— Выбирай!

Глаза Мрака вспыхнули восторгом и сдержанным неодобрением. Оружие, сразу видно, лучшее из лучшего, иного и не могло быть в доме бога воинских дружин, но чересчур богато украшенное, многовато золота, зачем-то драгоценные камешки, да так искусно вделаны, что не сразу и собьешь к лешему...

— Вот это по руке, — решил он. — Без причуд. Только ручка коротковата.

Олег с сомнением смотрел на простой незатейливый молот. Ковали в древности, заметно, тогда не знали тонкой ковки, но от молота чем-то веет недобрым, что-то слышал в детстве и об этой короткой ручке, молот делал странный горный народ, который никогда не зрит свет, им кто-то мешал, потому ручка получилась короче...

— Может, вот это?

Он разгреб кучу оружия, в его руках очутилась секира из простого булата. Ручка тоже из дерева, поверхность отполировали чьи-то шершавые ладони.

Мрак вздохнул:

— Ты прав. Это баб можно менять, но не оружие. Беру.

— А я возьму это, — решил Олег, — все-таки похож на посох.

Он повертел в руках дротик, толстый и с резным древком. Наконечник не слишком острый, а по дороге и вовсе затупит о дорожные камни, ведь служителю Истины не подобает якшаться с оружием.

Готовясь к спуску, он рассовывал по карманам горстями золотые монеты, драгоценные камни. На женщин смотреть избегал, но они поняли как указ, навешали на себя сколько смогли золотых цепей, ожерелий, монист, к ушам подвесили целые ящики из золота, даже на головы водрузили такое, на что можно было бы купить половину киммерийского царства.

Мрак покачал головой:

— Я не слезу. Руки трясутся. Тарх, ты не можешь спустить нас вниз как-нибудь иначе?

Тарх сказал жалобно:

— Я что, колдун?

— Что за народ пошел, — произнес Мрак с отвращением. — Один бог, но сам шнурки не завяжет, другой всю землю трясет, но в трех соснах блудит!.. Добро бы среди дубов, те корявые, ветки распустили как Таргитай губы, но сосны ж ровные, как свечки!

Олег стоял с несчастным лицом, перебирал пальцы, губы шевелились. Когда поднял взгляд, в глазах была тоска:

— У нас нет времени. Если через две недели все решится... то нам эти две недели только спускаться по Дубу. Или отказываемся даже пытаться, или...